«Этим результатом избиратели выразили волю надолго закрыть это вопрос», – обрадовались французские министры внутренних дел и заморских территорий. «Этот выбор заново утверждает тесную связь, которая объединяет их с Республикой», – еще больше обрадовался президент Саркози, который затеял референдум в ответ на требования туземных политиков.
С середины ХХ века колониальные империи осыпались как отцветшая сирень. Казалось, еще немного, и у бывших колониальных метрополий не останется ничего, кроме их исконных европейских территорий. Но, чуть-чуть не дойдя до конца, процесс остановился. Испания, Португалия, Голландия – по-прежнему империи, и не только над Великобританией, но и над Францией все еще не заходит солнце. Владения последних по-прежнему разбросаны по нескольким континентам, но их площадь убавилась на несколько порядков. Пару лет назад, редактируя репортаж Алексея Дмитриева из Французской Полинезии, я придумал термин «сувенирные империи». Маленькие островки и кусочки берега в теплых широтах как будто и в самом деле оставлены на память о былом величии. Для чего они нужны еще – не вполне понятно. Когда-то из больших колоний выкачивали природные богатства, а их смуглым жителям сбывали дешевые промтовары и печенье из метрополии на огромные суммы. И если верить не одной Гарриет Бичер-Стоу и ее дяде Тому, но и рожденной в Родезии лауреатке Нобелевской премии 2007 г. Доррис Лессинг, белые обращались с ними скверно не только в XIX веке, но и буквально вчера – в 1950-е и 1960-е годы. Тогда колонии рвались на свободу к новому, неизвестному, но непременно прекрасному будущему.
Теперь тогдашнее будущее Конго или Уганды известно. Оно само по себе вполне удовлетворительно отвечает на вопрос, почему жители оставшихся сувенирных колоний больше всего на свете боятся суверенитета. К тому же у батарейки поменяли полюса: вместо выкачивания богатств (которых в микроскопических колониях не так уж много) большинство зависимых территорий обильно дотируется из федеральных центров. «Полинезия сегодня самая дорогая любовница Парижа, живущая явно не по средствам», – говорил год назад редактор политического ежемесячника «Таити Пасифик» Алекс Дюпрель. «Кампания в пользу «нет» вращалась вокруг страха потерять социальные приобретения», – жаловалась 12 января франко-гвианский политик Кристиан Тобира, сторонница независимости и автор книжки «Разговор с дочкой про рабство». Французские комментаторы согласны: народы двух голосовавших колоний предпочли статус-кво из опасений, что метрополия хочет от них избавиться и они потеряют помощь Франции и Евросоюза, в который входят на правах заморских департаментов Франции (пятнышки на купюре евро рядом с номиналом и картой Европы – их силуэты).
ЭКСПЛУАТАЦИЯ НАОБОРОТ
Будучи с юридической точки зрения территорией Франции, Гвиана и Мартиника подключены к знаменитой французской системе социальных гарантий, включая пенсии, стипендии, пособия и профсоюзную защиту от работодателя. Это радикально отличает их от жителей соседних освободившихся от колониального гнета островов и стран. Одного этого достаточно, чтобы оба угнетенных народа задумались о цене свободы. Но это еще не все.
По данным Министерства заморских территорий, финансовые средства, направленные в эти самые заморские территории (Гвиану в Южной Америке, Мартинику и Гваделупу в Карибском море, Реюньон в Индийском океане близ Африки и Новою Каледонию с Французской Полинезией в Тихом океане) с общим населением в 2,3 млн человек, составили €16, 8 млрд в 2009 г. и возрастут до €17,2 млрд в 2010 г.
Таким образом, сумма поддержки Парижем пяти сувенирных колоний равна, к примеру, ВВП Эстонии, который составляет около €16 млрд. То есть субсидии французским колониями равны стоимости всего, что произведено в целой европейской стране с сопоставимым населением в 1,5 млн человек. Если разделить одну эту сумму на население колоний, получится приличная сумма примерно в €7500 на человека. Разумеется ВВП на душу жителя заморских французских территорий гораздо выше: к нему кроме субсидий из центра надо прибавить стоимость, произведенную на месте. ВВП на душу населения зависимой французской Гвианы – €14 100 в 2007 г., соседних независимых Гвиан: Гайаны (бывшей британской Гвианы) в том же 2007 г. – €2600, и Суринама (бывшей голландской Гвиане ) – €2000. Зато на соседних голландских Антильских островах – уже €8000 на одну антильскую душу. Между прочим, Гаити, по которому вчера после волны землятресений прошла волна мародерства и грабежей, – не только самое бедное ($1317 на душу), но и, кажется, первое освободившееся от колониальной зависимости государство Южной Америки. Вот куда точно свобода приходит нагая.
Чтоб быть совсем чистым перед Меркурием, или кто там из богов отвечает за финансы, некоторые французские политики (чтобы избиратели-колонизаторы не сильно били) предлагают считать финансовую помощь колониям иначе. Из общей цифры (€16,6 млрд в 2009 г.) надо вычесть то, что государство потратило бы на эти территории, будь они частями собственно Франции: ведь Париж и в этом случае финансировал бы образование, правосудие, полицию, пенсии и пособия. Это, конечно, большие расходы (на острове Гваделупа с населением 400 тысяч человек государство тратит на образование €700 млн ежегодно). Но все-таки это «обычные» статьи расходов государства – такие же, как в любом департаменте на территории самой Франции. Если их вычесть, останутся специфические колониальные расходы. Это прямые финансовые дотации в местные бюджеты через бюджет «министерства колоний» – Госсекретариата заморских территорий (€1,88 млрд в 2009 г.), особые налоговые льготы заморским территориям (€3,3 млрд), и специальные «заморские» надбавки к зарплатам бюджетников – €1,5 млрд. Итого, при самом аскетическом подсчете – €7 млрд за год.
Тем не менее, у жителей заморских территорий Франции есть повод быть недовольными. Они сравнивают себя не только с бедными, но свободными соседями, но и с богатыми и не менее свободными жителями метрополии. ВВП на душу населения во Франции – примерно в два раза выше, чем средний по сувенирным колониям: округляя, €30 000 против €15 000. И в колониях действительно полно социальных проблем. «30% безработицы, из них 50% – среди молодежи, – жалуется на форуме газеты Le Monde уже упомянутая депутат от Гвианы (сторонник суверенитета) Кристиан Тобира. – 85% потребительских товаров импортируется, 20% населения живет на социальные пособия». Подальше от недоброй Франции, делает вывод гвианская политическая креолка, но народ почему-то за ней не следует. Свободы сеятель пустынный, я вышел рано, до звезды.
Хотя ровно год назад звезда вроде была: в январе и феврале 2009 г. на Гваделупе начались массовые беспорядки, которые перекинулись на Мартинику и Гвиану, и продолжались 44 дня. Угнетенные народы протестовали против низких зарплат и высоких цен: жгли машины, били витрины, строили баррикады – в общем, настоящая борьба за независимость. Хоть клади бутерброд в ранец и – на электричку. Франция послала туда 360 солдат и €500 млн экстренной помощи. Потом, в июне, когда стало потише, дослала президента Саркози, и он договорился с местными политиками о референдуме.
Цены, кстати говоря, в колониях, и правда, высоки. А.Дмитриев сообщал с французского Таити в августе 2008 г.: «Поскольку страна практически ничего, кроме сногсшибательных закатов и черного жемчуга, не производит, привозным оказывается всё – и всё очень дорого. За неделю на Таити на 17% (до $2,40 за литр) подскочила цена на бензин. На дороговизну жалуются не только туристы, готовые платить по $800 за ночь за бунгало на сваях, но и местные, которым, чтобы постирать 5 кг одежды в прачечной самообслуживания, нужно выложить 2300 полинезийских франков ($29) при месячном прожиточном минимуме 150 000 франков ($1875). Правда, французский батон «багет» в рамках патриотического воспитания субсидируется правительством».
Французская сувенирная империя устроена как сложное сочетание «заморских департаментов» и «заморских сообществ», которые до 2003 г. назывались «заморскими территориями». В департаментах французские законы, налоги и социальная система действуют напрямую, в сообществах могут отличаться: всё в руках местных парламентов. В сообществах члены местных парламентов выбирают президента, который назначает министров кабинета. Французский язык и там, и там остается обязательным. Но в сообществах бывший французский губернатор теперь зовется верховным комиссаром, и в его ведении находятся международные отношения, иммиграция, оборона, охрана правопорядка, высшее образование, радио и ТВ и монетный двор. У заморских департаментов (в том числе отказавшихся от свободы Мартиники и Гвианы) автономии и прав куда меньше, особенно заметна разница в сфере бюджета и финансов. И никаких президентов: только местные советы, и глава местной исполнительной власти – префект, присылаемый из Парижа. Собственно, Саркози и предложил в качестве шага к свободе повысить суверенный статус Гвианы и Мартиники с департамента до заморского сообщества. Но жители побоялись превратиться в заморышей, и даже такое ограниченное расширение национального суверенитета отвергли. Так им и надо, наследство их из рода в роды – ярмо с гремушками да бич. What a nice beach!
КОМУ НУЖЕН СУВЕРЕНИТЕТ
А может, это такая народная мудрость. Мы же на самом деле до сих пор не знаем, была ли независимость выбором большинства населения той или иной колонии, или она была выбором ее неугомонной элиты, самородков-борцов, которые, придя к власти, быстро забывали о свободе. Может, если бы в 1960-е дали проголосовать на честном всенародном референдуме в Конго или Уганде, вышло бы то же самое, что 10 января во французских колониях: и в Гвиане и на Мартинике большинство депутатов местных советов, как и большинство местных политиков вообще – сторонники независимости, и агитировали за «oui», но народ все равно сказал свое твердое носовое «non».
Национальные политики разочарованы. Председатель местного совета Гвианы, ливанец-социалист Антуан Карам обиделся на население и подал в отставку. «Народ отвергает то, что он должен был бы принять», – негодует Альфред Мари-Жан, председатель местного совета (Conseil régional) Мартиники, лидер Движения за независимость. – «Марш за национальную эмансипацию больше чем когда-либо должен оставаться в повестке дня требований Мартиники». Сенатор и председатель второй палаты местного совета (Сonseil général) Клод Лиз тоже возмущен, что его нация поддержала колониальную зависимость: «Мартиника, как и Гвиана, в воскресенье разминулась с собственной историей и прошла мимо реформы, которая могла бы помочь лучше выстроить собственно будущее». А Карам и Мари-Жан разминулись с приятной должностью президентов полунезависимых и при этом все равно дотируемых из Парижа стран.
На другом конце французской сувенирной империи – на Таити, в Полинезии, жители давно сказали «да» расширенному суверенитету. Теперь, когда на развитие сельского хозяйства из Париже выделяется €500 млн, половина уходит на администрирование программы местными чиновниками. Когда покупают 100 автобусов в Китае для городского транспорта и школ, Францию просят оплатить счет на $180 млн, а потом выясняется, что автобусы стоили $40 млн. Зато Таити и всем архипелагом до прошлого года управлял национальный таитянский президент Гастон Флосс, прозванный по сумме отката – Гастон 10%. Из-за повысившейся автономии верховный комиссар не в состоянии полностью контролировать, как расходуются деньги, которые дает Франция.
Но и здесь, когда в 2004 г. избрали президентом сторонника полной независимости Оскара Темару, он не протянул на посту и двух лет. Жители предпочли полной независимости статус «заморского сообщества» Франции. Ведь после того, как соседнее британское Самоа стало независимым, уровень жизни там просел в семь раз. «Полинезия – как женщина, у которой муж – торговец наркотиками: она хочет с ним развестись, но боится остаться без средств, – говорил упомянутый вначале таитянский издатель Алекс Дюпрель. – И перекрыть кислород Франция не может, потому что тогда здесь начнут грабить магазины, жечь машины и крушить аэропорт, а это урон престижу Франции».
Все теперь по-другому: французские мальчики работают на благо своей Родины, а она помогает угнетенным народам. А выросшие советские мальчики смотрят и смеются.
http://www.slon.ru/blogs/baunov/post/238317/
Периоды ретроградности планет в 2022 году 
Луна без курса 
