... Резкий порыв ветра бросает мне в лицо
горсть воды с макушки речной волны. Я смеюсь, встряхивая мокрой
головой, вместе со мной смеются остальные дети.
- Горбун!
Это я. Они не дразнятся, просто раз уж родился горбатым - то значит, это слово мое.
Но все на свете имеет два имени.
- Горбун! - кричат они мне. - Сыграй нам что-нибудь веселое!
Я выбираюсь из воды, сажусь на теплый прибрежный камень,
расставив ноги - и медленно подношу к губам флейту. Перед первым звуком
я закрываю глаза: мелодию надо начать с тишины внутри.
Слегка раскачиваясь, я играю - долго, застывшие мокрые
фигурки мальчишек в синей воде начинают мерзнуть, несмотря на полдень.
Я прищуриваюсь и смотрю вверх, в глаза Солнцу, продолжая выдыхать
музыку.
Я - Кокопелли, позвонок Бога, молоко и мята под языком моим.
Мы бежим наперегонки сквозь высокую, нагретую солнцем траву
наверх, перемахивая через зеленый загривок холма. Я, конечно, не
первый, но и далеко не последний. Разгоняя скупо лающих талтанов, мы
врываемся в селение, и, свернув, я вбегаю в наш Длинный Дом.
Аромат дыма и лепешек заставляет мой желудок заворчать в
предвкушении, а рука сестры, потрепавшей меня по голове - блаженно
поежиться горбатую спину.
Я незаметно засыпаю под тихие разговоры взрослых,
свернувшись калачиком и cпрятав флейту в изголовье, и молоко и мята под
языком моим.
***
... Шапка сухого снега обрушивается с еловой пятерни прямо
перед моим носом. Проворно отскочив, я в притворном гневе
поворачиваюсь, быстро выпрягаясь из тобоггана: опять эти две, обе с
задорными черными глазами. Похожи, как сестры, но только одна из них
заставляет мое глупое сердце скакать, как молодого гризли во время
брачных игр.
Я рычу, изображая разбуженного медведя, одна визжит и убегает - а вторая остается.
- Горбун, - просит она, - сыграй мне что-нибудь теплое. Я замерзла.
Я усмехаюсь, наламываю еловых ветвей в тобогган, усаживаю
на них просительницу, близко-близко сажусь рядом, подношу к губам
флейту. Не отводя взгляда от ее глаз, в которых и нега, и зов, и моя
песня.
Я - Кокопелли, жаркий жезл Бога, мед и бирюза под языком моим.
Черные прогалины обжигают снег, солнце полощет босые пятки
в ручьях талой воды, капель колотится в наши тела. Я кладу ее голову
себе на грудь, и задумчиво пропускаю черные волосы сквозь пальцы. Ей
больше не холодно.
Вокруг гремит весна, расталкивая землю упругими ростками и ворочая скрипучими льдинами на синей речной воде.
Флейта тоже отдыхает со мною рядом, и мед и бирюза под языком моим.
***
...а этот, из людей Скал - неплох! Но не лучше меня.
Горб обманчиво неуклюж, о чем все наши давно знают. И возле
Летнего Костра предпочитают связываться со мной для разминки, а не для
последнего боя.
Но виандоты здесь как гости впервые. Хотя для поединка с
горбуном вышел не заморыш, надо отдать им должное. Я танцую вокруг
него, легко уходя от ударов, изматывая соперника, задевая насмешливо
его роуч, выкрашенный в красный цвет.
Мы кружим друг вокруг друга, я подобен жалящей дикой
пчеле, он - большому медведю, сдуру забравшемуся в дупло за медом. Он
сердится, этот виандот. Я же - не ошибаюсь, когда спокоен.
Я - Кокопелли, колючка в пятке Бога, крапива и киноварь под языком моим.
Нет, я не отбираю у него оружие: но знаю, что мог бы это сделать, и он знает это.
Садится рядом возле костра, барабаны праздника что-то втаптывают в землю за холмами.
- Ты ловок и мудр, горбун. Сегодня ты обрел друга.
- Как твое имя, брат?
Он распрямляет плечи:
- Багряный Пёс.
Некоторое время он молча смотрит в огонь, следя за искрами, вырывающимися вверх из жаркого лона костра.
- Люди Скал говорили, что ты способен звуками флейты остановить на лету птицу.Сыграй мне что-то ловчее.
Ритм барабанов на празднике становится быстрее и
напористее. Я играю - и Багряный Пёс что есть силы стискивает кулаки,
ноздри его раздуваются, и крапива и киноварь под языком моим.
***
...Тяжело, почему так тяжело открыть глаза? Почему я не могу двигаться?
- Прости меня, брат, - это Багряный Пёс. - Я сделал, что мог.
С трудом сажусь, отирая горбом обугленное дерево. Нужно
перевязать ноги, но сил пока нет и голова норовит снова уплыть к
Черному берегу.
Багряный Пёс сплевывает кровь: из его живота ощетинились
две стрелы. Мы сидим рядом, подпирая дерево. Ты не виноват, брат, если
Люди Скал воюют с нами.
- Помнишь, Багряный Пёс, как гризли напал на нас в реке?
- Помню, брат. Мы били его ножами по очереди, отвлекая внимание каждый на себя.
- Это хорошо, брат.
Я подношу к сухим губам чудом уцелевшую флейту, горб начинает нестерпимо ныть. Руки мои дрожат.
Я - Кокопелли, глупая шутка Бога, и пепел и смерть под языком моим.
Я играю, и Багряный Пёс улыбается в последний раз.
Вокруг черный дым: догорают дома. Отторгнутая землей, кровь
течет к реке, свиваясь в ручейки. Вокруг черная жизнь, которая мне
больше не нужна: в Длинном Доме осталась моя просительница зимней песни
и четверо детей.
Я стучу флейтой по груди, бью кулаком по земле, кричу небу все оскорбления, какие знаю, и пепел и смерть под языком моим.
***
...Чужая земля, чужие люди, чужой язык. Я хмур и
неприветлив, но навахо терпеливы и мудры, продолжая спокойно заботиться
обо мне.
Откинув полог, выхожу наружу: мой викиап не самый большой
в племени, но и не самый маленький. Я поглаживаю верхнюю шкуру -
несколько дней назад я начал рисовать там степных охотников. Мои волосы
отрасли и убраны по местному обычаю.
Широкий горизонт глотает солнце, я сижу на камне возле реки, где стали навахо.
- Что ты ищешь, горбун? - спрашивает кто-то и я удивляюсь,
что понимаю язык. Обернувшись, вижу белого, как ночное облако,
старейшину племени. Его глаза давно уже не видят, но он улыбается.
- Ты славишься своей мудростью, - говорю я ему. - Скажи: как мне добраться до того берега?
- Увы, брат мой. Я никогда не подплываю к берегу, -
усмехается старик и садится на соседний камень. - Но берег тоже никогда
не приближается ко мне. Он знает, кому суждена земля, а кому - течение.
Я смеюсь впервые за долгое время, и душа наконец сбрасывает
тяжелый вьюк, что сидел в моем горбу. Достаю флейту, поглаживаю ее
немного обугленный бок и закрываю глаза, глубоко вдохнув.
Я - Кокопелли, линия жизни на ладони Бога, и маис и родник под языком моим.
***
Я собираю свой викиап: он мне больше не понадобится. Теплый
летний ветер швыряет мне в лицо запахами прерии и играет бастлом из
пестрых птичьих перьев на моем поясе.
Распрямляюсь, насколько позволяет горб, и смотрю на
северо-восток, откуда пришел ветер и где талтаны скупо лают возле
Длинных Домов. Мне опять больно.
Но все на свете имеет два имени.
Возле потухшего кострища на воткнутой в землю палке - подарок от навахо.
У меня перехватывает дыхание: вампум, отливающий
перламутром. Искусно, очень искусно выплетеный пояс - откуда навахо
знают о вампумах?..
Посредине орнамента - смешная фигурка танцующего горбатого человечка с флейтой.
Я смотрю на вампум долго-долго, потом повязываю. И иду
налегке вверх по крутому холму. Его хребет колышется впереди и высоко -
единственной сейчас линией горизонта.
Под ногами зеленая шкура прерии во все стороны. Я смеюсь, поднимая флейту.
Прищурившись, смотрю прямо в глаза Солнцу. Музыка
подпрыгивает, как ястреб, отталкиваясь от моего горба, устремляясь выше
и выше.
И, закрыв глаза, делаю шаг за горизонт.
Я - Кокопелли, колоколец Бога, и песня и песня под языком моим.
Никакие
сведения, методики, настройки, инициации,
размещенные на Портале «Звездная река», не предназначены никогда,
явно или косвенно, в качестве замены профессиональной врачебной
помощи.
Мы ни в каком случае не можем быть
ответственными, прямо или косвенно,
за ущерб, полученный при использовании
информации о настройках, методиках или
инициациях или предоставленных
настройках и инициировании или через
их использование, небрежность или другие
действия.
Практик
Рейки, астролог или рунолог, не имеющий профессионального
медицинского образования, не имеет права
ставить диагноз вмешиваться или
изменять лечение, назначенное врачом. При
любой, физической или психологической,
болезни рекомендуется консультация
врача.
