Грамотность в России

Майя

Дата: Пятница, 22.11.2013, 11:06 | Сообщение # 1

aka Fiona - Мастер-учитель, в Рейки с 2000

Группа: Администраторы

Сообщений: 12980

Статус: Offline

Грамотность крестьян в царской России и статистика

Согласно таблице «Процент грамотных новобранцев среди призывников
бывшей Российской империи», приведённой из первого издания БСЭ
(1929-30гг), в 1913 году процент неграмотных составлял 27%.

.
Однако, эти данные не полностью отражают положение дел, т.к. существовали ещё
школы, созданные по инициативе самих крестьян, которые не попадали в
официальную статистику. О них и пойдёт речь в заметке ниже.

А вот таблица грамотности по другим странам также среди рекрутов:

Источник: http://dic.academic.ru/dic.nsf....2%D1%8C

Так что положение дел был таким же, как и во всем мире. Об особенной дремучести и неграмотности подданных российской империи говорить нельзя.

Фрагмент из главы "Грамотеи и книжники" книги Марии Михайловны Громыко "Мир русской деревни"(М.: «Молодая гвардия», 1991)

Знакомство с литературой и источниками XIX века не оставляет никаких сомнений в том, что грамотность деревни в это время постепенно
увеличивается, хотя степень распространения ее не удовлетворяет многих
поборников просвещения, справедливо полагавших, что школьное обучение
должно охватить все крестьянство. Официально организованных школ для
крестьян и после реформы 1861 года было недостаточно. Современники,
отмечая это, обращали особое внимание на сельские школы, создаваемые самими крестьянами на их средства во всех губерниях страны. Специальные исследования народных форм обучения были проведены земскими
статистиками Московской, Воронежской, Тверской, Таврической, Самарской,
Курской и других губерний. Выяснилось, что повсеместно крестьянские
общины и отдельные группы крестьян, дети которых достигли подходящего
возраста, нанимали учителей и предоставляли поочередно помещение для
занятий либо снимали совместно избу для такой школы. Нередко обучение
вели грамотные крестьяне, иногда «бродячие» учителя из образованных
слоев населения, переходившие из деревни в деревню.

Занятия в одном из младших классов сельской школы начала века

Рассмотрим, например, итоги такого обследования 80-х годов XIX века по Курской губернии. В Путивльском уезде четвертую часть территории
занимала полоса хуторов, она так и называлась — «Хуторян-ская полоса». В
167 поселениях этой полосы было всего 5180 дворов. Внимание Губернского
статистического комитета привлекло странное несоответствие: из 29
официальных школ уезда на хуторянскую полосу приходилось всего 3, а
уровень грамотности крестьян здесь был выше, чем в других местах. Тогда и
обнаружили, какую роль играло самодеятельное обучение. Грамотные
крестьяне были обучены «ходячими» («нахожими», «хожалыми») учителями.
Например, об Одоевском уезде Тульской губернии земство сообщало, что там
есть множество крестьянских школ с учителями из крестьян, отставных
солдат, заштатных дьячков и др. Местные деятели откровенно признавались,
что школы эти существуют без всякого участия земства «по недавней
известности ему о существовании их». Вот так-то образованная часть
общества открывала для себя крестьянскую культуру.

Здесь кроется и еще одна причина того, что грамотность крестьян не попадала в официальную статистику. Ведь нередко она просчитывалась по
числу обучающихся в официально учтенных школах.

Не менее примечательно в этом отношении и заявление Рязанской губернской управы в эти же годы: на Рязанщине «всегда были, существуют и
теперь мелкие школки», но их никто не считал. Именно благодаря этим
крестьянским «школкам» «северная часть губернии издавна
грамотна»(Выделено мной.— М. Г.). Ряжская земская управа Рязанской
губернии добавляла от себя, что в их уезде «в тех селениях, где нет
нормальных училищ, существуют, без участия земства, (т.е. неучитываемые
официальной статистикой) школы грамотности с учителями из окончивших
курс в нормальных училищах или из отставных солдат, дьячков и других
грамотеев». Известная нам уже по курским хуторам картина самодеятельных
школ в «хате» с обеспечением учителя по договору с родителями была
обрисована земцами и для Кромского уезда Орловской губернии. А земство
Тотемского уезда Вологодской губернии обоснованно утверждало в 1880
году, что домашнее обучение детей при помощи учителей, не имеющих
официальных свидетельств, дает населению столько же грамотных, сколько и
училища. Тотемское земство жаловалось, что власти преследуют таких
учителей, и ходатайствовало о специальном указании по этому поводу. В
1882 году появился такой циркуляр Министерства народного просвещения,
согласованный с Министерством внутренних дел и Синодом. Разъяснялось,
что лица, занимающиеся домашним обучением грамоте в селах, не обязаны
иметь учительское звание. По этому циркуляру отстранять от преподавания
следовало только за политическую или нравственную неблагонадежность.

По-прежнему, как и в XVIII веке, наблюдатели видели особое внимание к грамотности старообрядческого крестьянства. Правительственные
исследования и пресса описали это, например, по Костромской и Вятской
губерниям. «Почти все,— писали о местных раскольниках «Вятские
губернские ведомости» в июне 1883 года — умели читать и писать. На
воспитание детей и на их образование обращается несравненно большее
внимание, 'чем в среде православной. (...) Мальчик учится под
руководством отца, матери или наставника, какого-нибудь почтенного
седовласого старика, который уже бросил землю, сдал ее общине или
домашним и посвятил остаток своих сил обучению детей грамоте или закону.
Главные предметы обучения: Часослов, Псалтырь и письмо. В последнее
время стали учить «цифири», «книгам гражданской печати». Некоторые
частные библиотеки крепостных крестьян насчитывали до 2000 томов.

Что же читали грамотные крестьяне в конце XIX века? Круг чтения крестьянства привлек особенно активное внимание общественности России во
второй половине 80-х — 90-х годах. Факт сам по себе примечательный:
широко обсуждается, что читают, следовательно, чтение крестьянства —
явление достаточно массовое. Повышенный интерес был связан с усилением
деятельности земства в области крестьянской грамотности и образования, а
также с обострением вопроса о характере лубочной литературы*,
наводнявшей сельский книжный рынок, и появлением специальной «литературы
для народа» просветительно-демократического направления. Журналы
«Русское богатство», «Северный вестник», «Русская мысль», «Вестник
воспитания», «Русское обозрение» и другие живо откликнулись на эти
проблемы. Д. И.Шаховской разработал специальную программу для собирания
сведений о том, что читает народ (1885 г.) . За нею последовала более
развернутая программа А. С.Пругавина (1888 г.), первые результаты
которой он обобщил уже в 1890 году, издав в этой же книге вторую,
улучшенную и расширенную, редакцию программы. Известный деятель
просвещения Н. А. Рубакин, полагая, что важнее выявить отношение самих
читателей из народа к той литературе, которая издается специально для
них, чем круг фактически находящихся в их руках книг, подготовил «при
деятельном участии нескольких народных учителей и учительниц» свою
программу (1889 г.). В ответ на нее было получено более 500 писем и
других материалов, сводку которых Н. А. Рубакин сделал в своей работе
уже в 1891 году. Для конца XIX века среди источников такого рода на
первое место следует поставить материалы Этнографического бюро князя В.
Н. Тенишева.

Обширная программа Тенишева по разностороннему изучению народной жизни опиралась на опыт аналогичных программ Географического и других
научных обществ России предшествующего периода. Она включала около
пятисот пунктов, в число которых вошли и вопросы о чтении крестьян.
Поступавшие в течение 90-х годов ответы корреспондентов об источниках
получения книг, характере библиотек, вкусах и интересах крестьян в этой
сфере, как и отклики на другие вопросы программы, были очень различны и
по степени осведомленности, и по форме изложения: от лаконичных и
неопределенных отписок до детальных перечней полного состава книг в
отдельных деревнях. В целом же степень надежности фонда по этим вопросам
очень высока.

Положение дел с крестьянским чтением было отчасти выявлено владимирскими земскими статистиками на рубеже XIX—XX веков. Они
составили 90 списков найденных у крестьян книг. 58,8% выявленных книг —
духовно-нравственного содержания (из них примерно четверть составляли
жития святых); беллетристика—23%.(в том числе рассказы Л. Толстого в
издании «Посредника», отдельные сочинения Пушкина, «Бедная Лиза»
Карамзина, романы Майн Рида, «Потерянный и возвращенный рай» Мильтона,
«пользующийся вообще широким распространением»; в большом количестве
лубочные издания. Встречались научно-популярные книги по медицине, о
животных, историческая литература, справочные издания, календари,
учебники, разрозненные номера журналов. Сельскохозяйственной литературы
было мало, но не из-за отсутствия интереса к ней, а потому, что трудно
было ее достать. Большим спросом пользовались газеты: в каждое волостное
правление приходило по 20—50 экземпляров «Сельского вестника»
(крестьянам особенно нравились в нем материалы по земледелию); кое-где
получали «Свет», «Биржевые ведомости»; зажиточные крестьяне выписывали
«Ниву», «Родину».

Когда люди уходят - отпускай. Судьба исключает лишних. Это не значит, что они плохие. Это значит, что их роль в твоей жизни уже сыграна.


	Четверг, 18.04.2024, 22:17 Приветствую Вас Гость \| RSS

	Звёздная река